За одним из столов сидела, уткнувшись в монитор, высокая широкоплечая женщина. Эйч Пи вздрогнул и чуть было не остановился. Трудно сказать, что именно — костюм, угловатые черты лица или зачесанные назад волосы на долю секунды обманули его, — но женщина показалась ему очень похожей на Ребекку.

Наваждение тут же исчезло. Подойдя ближе, он увидел, что женщина значительно светлее и более всего похожа на мужчину, идущего впереди него. Видимо, они брат и сестра, судя по туманному намеку Франка, близнецы.

Когда они проходили мимо, женщина оторвала взгляд от монитора. Эйч Пи кратко кивнул ей, но она не сделала никакой попытки ответить на его приветствие. Просто смотрела на него, не отводя глаз.

От ее взгляда ему почему-то стало не по себе, и он ускорил шаг, чтобы догнать своего провожатого.

Рыжий, которого Франк назвал Элроем, снова приложил палец к очередному считывающему устройству и провел Эйч Пи через тонированную стеклянную дверь в кабинет, расположенный в углу офиса.

— Ждите здесь, — коротко сказал он.

* * *

Ты же понимаешь, что не можешь так со мной поступить!

А вот и нет, очень даже может — и сейчас она настолько разозлена, что готова послать его ко всем чертям раз и навсегда.

Может быть, не очень красивый, но зато быстрый финал, что в конечном итоге им обоим на пользу. Кстати, что тут вообще обсуждать? Оба лгали, изменяли своим партнерам. Ради чего?

Ради любви?

Вряд ли — во всяком случае, с ее стороны никакой любви не было. Единственное, что их объединяло, — потный оргазм на полу в пустой квартире. Тайные встречи, делавшие жизнь чуть более выносимой, однако ни один из них не готов был платить за них по счетам. Кроме того, ей все это начало надоедать.

Чего ей сейчас точно не хватает, так это упреков, обвинений, ревности и обид…

Перестань! Мы взрослые люди! Все кончено — и точка!!!

* * *

Две внешние стены кабинета на самом деле представляли собой окна, за которыми открывался потрясающий вид на центр Стокгольма. Красная надпись на Культурном центре, синяя — на входе в аркаду Сергеля, а далеко внизу располагалась площадь. Слева наверху виднелись светящиеся часы на здании NK.[92]

Стрелки показывали ровно семь, и на мгновение сердце Эйч Пи подпрыгнуло в груди.

Но уже через пару секунд он снова взял себя в руки.

Стрелки стояли на семи не потому, что кто-то остановил часы, — просто сейчас семь часов вечера.

Он сделал пару шагов по кабинету. Рабочий стол Филиппа Аргоса был идеально чист. Два подсоединенных друг к другу монитора, клавиатура и оптическая мышь — ничего больше. То же самое клинически чистое состояние наблюдалось по всему кабинету. Ни случайной бумажки, ни наклейки-напоминания, ни забытой кофейной чашки — никаких признаков человеческой жизни.

На левой стене — грамоты и дипломы в рамочках, развешанные идеально ровными рядами, а белое ковровое покрытие на полу безукоризненно чистое, ни малейших следов кофеина или чьей-нибудь подошвы.

В одном углу стоял белый кожаный диван с двумя креслами. На маленьком журнальном столике ровным веером были разложены пять деловых журналов. Обложку верхнего из них украшал портрет самого Филиппа Аргоса. «The man in control»,[93]— гласила подпись. От безукоризненного порядка в кабинете у Эйч Пи стало совсем смутно на душе. Не устояв перед искушением, он перемешал журналы — чуть-чуть, чтобы придать помещению более человеческий вид.

Когда он это делал, взгляд его упал на две маленькие фотографии в рамочках, висевшие на стене над диваном. Первая была черно-белая и изображала Филиппа Аргоса вместе с мужчиной по имени Элрой. Они сидели в обнимку на корточках, улыбаясь в объектив, в одинаковых беретах и камуфляжной униформе

На второй фотографии простирались белые как мел пески, позади виднелись темные контуры пальм, а на заднем плане пылал над морем кроваво-красный закат — помимо обложек журналов это было единственное цветовое пятно во всем монохромном кабинете.

Снимок заворожил Эйч Пи, и он обогнул столик, чтобы получше его разглядеть. Картинка очень похожа на…

— Мармарис, — произнес у него за спиной сухой голос, и Эйч Пи вздрогнул.

— Ч-что?

Филипп Аргос указал на фотографию.

— Вид из окон моей виллы в Мармарисе. Это в Турции, — уточнил он. — Я езжу туда так часто, как у меня получается. Лучшее место, чтобы наполнить душу позитивной энергией.

— А-а, понимаю, — пробормотал Эйч Пи. — Мне, собственно, понравились необычные цвета…

— Садись, Магнус. — Филипп указал на кожаное кресло. — Хочешь чаю или воды?

Эйч Пи заметил, что во рту у него по-прежнему царит засуха.

— Воды, если можно.

Он покосился на Филиппа, но выражение лица хозяина не давало никаких подсказок по поводу предстоящего разговора.

Филипп достал из чехла на поясе мобильный телефон, но вместо того, чтобы набрать номер, нажал одну кнопку на боку и заговорил в него, как в микрофон.

— София, будь любезна, принеси мне и Магнусу минеральной воды.

Отпустив кнопку, он выждал пару секунд. В трубке раздалось два отчетливых щелчка.

Вернув телефон в чехол на поясе, Филипп уселся в кресло напротив Эйч Пи. Поправив журналы на столе, закинул ногу на ногу и откинулся назад. Затем улыбнулся — и уже во второй раз за этот вечер Эйч Пи почувствовал, как мурашки пробежали по коже.

— Кстати, Магнус, ведь на самом деле тебя зовут иначе?

Проклятье, попался!

— Э-э-э… что?! — пробормотал он, пытаясь выиграть время.

Филипп Аргос снова улыбнулся — отвратительной улыбкой рептилии, от которой у Эйч Пи волосы встали дыбом.

— Я сказал, что на самом деле тебя зовут не Магнус Сандстрём, не так ли?

— Э-э-э… нет, — выдавил из себя Эйч Пи, лихорадочно прокручивая в мозгу свои возможности.

Его легенда раскрыта, и, кроме того, он в ловушке на девятнадцатом этаже. Дверь заперта, а за ней стоит на часах «союз рыжих». Брат и сестра в состоянии нанести ему немалые физические повреждения, не говоря уже о самом Филиппе Аргосе. Босс напоминал гремучую змею, готовящуюся к броску на особо бесшабашного тушканчика…

— Неужели ты не подумал о том, что мы основательно проверим тебя? Я имею в виду — такого человека, как ты, с опытом и определенным реноме, — усмехнулся Филипп.